Много лет назад, мурлыча под нос старую гулаговскую песню «Я помню тот Ванинский порт», я вдруг осмыслил эти старые строки с новой для себя стороны. Не откладывая в долгий ящик, посмотрел карту и посчитал расстояние. Дистанция — тысяча с копейками миль. Берег, судя по космоснимкам, великолепный. Чем не маршрут для очередного месячного плавания Котоярви? С тех пор много воды за кормой утекло, были и Курилы, и Новая Земля.

Прочитав рассказ Ивана Бахтина о путешествии из Николаевска в Магадан через Шантарские острова (2014 год), я опять вспомнил про Ванинский порт. Ещё раз посмотрел карты, фотографии, а также прочитал всё, что сумел найти по этой части Охотского моря. Решение было принято. Оставалось лишь «пройтись по кабакам и разыскать старую команду». Команда идею поддержала. Началась подготовка к путешествию.

Ту старую песню пришлось немножко подрихтовать. Стартовать решили не из Ванино, а из Советской Гавани, там лучше складывалось со стапелем. И маршрут у нас был не в обход Сахалина, как у того «парохода с видом угрюмым», а через Татарский пролив, Амурский лиман и Шантарские острова. И лишь последний куплет «вставал впереди Магадан» решили пропеть без изменений.

Больше всего проблем доставили пограничники. Правила они умудряются менять так часто, что всегда есть угроза не успеть их отследить. Так получилось и в этот раз. Так, для осуществления ВСЕХ наших планов, судно требовалось оснастить системой автоматической идентификации судов с регистрацией в специально созданной для этого системе слежения «Виктория». Нет, можно и без этого, но тогда за 2 месяца и с ворохом бумаг. Разбираться с «Викторией» было уже поздно, двух месяцев не было. В итоге, пришлось отказаться от Сахалина и идти в 12-мильной зоне материковым берегом. Как оказалось, не столь велика потеря.

Лодка к плаванию была готова. Предстояла лишь подкраска рундуков, рулей, шверта и палубы, т.е. ежегодный моцион ставший неизбежной традицией.

Груз отправляли в Хабаровск. С транспортными компаниями пришлось изрядно поработать на предмет стоимости и надёжности доставки. В итоге, всё удалось блестяще, груз пришёл за несколько часов до прибытия команды.

Илья Лукомский, г. Москва, капитан
Сергей Асташев, г. Владимир, старпом
Александр Дзебисашвили, г. Москва, бортинженер (далее в тексте Шурик)
Александр Видонов, г. Санкт-Петербург, матрос (далее в тесте Саша)
Денис Иванов, г. Иркутск, матрос
Марина Суптель, г. Екатеринбург, фотограф.

День потратили на закупки и получение багажа. Благодаря Денису, нас встречали двое ребят из яхт-клуба Сов. Гавани, Гриша и Миша. Заранее, они подстроили свою грузовую поездку в Хабаровск, с расчётом отвезти нас на стапель в свой яхт-клуб. Вечером того же дня выехали в Сов. Гавань, половина команды на автобусе, половина на грузовике-воровайке с катамараном. К утру следующего дня (17 июля), проехав по дороге 540 км, обе части команды встретились в яхт-клубе.

Выгрузили багаж, и сразу за работу. К вечеру собрали мост на корпусах и палуба. Обычно, в первый день сборки мы любой ценой собираем лодку до жилого состояния, чтобы было где переночевать под крышей. Здесь этого не требовалось, поскольку ребята разместили нас в своём яхт-клубе. Так, в сборке, закупках и заправках прошли ещё два дня. Жара стояла невыносимая, несколько раз в день купались. Коллеги угостили нас гребешком. Добывают его при помощи акваланга, прямо рядом с яхтклубом. Окончание стапеля ознаменовалось днём рождения Серёги при участии всей команды и наших новых друзей.

20 июля, ближе к вечеру отметились у пограничников, и в сопровождении местной яхты «Валькирия» вышли в море. Конечную цель решили определить по принципу «как пойдётся». Море было спокойным, дул лёгкий попутный ветерок. Затемно прошли мимо огней порта Ванино. Итак, можно заводить песню «Я помню тот Ванинский порт, и вид Котоярвы угрюмый». Вдоль берега довольно активное судоходство. Когда к кромешной темноте добавился туман, зашли в устье реки Тумнин. Туман был густой как молоко. Чтобы в нас не вьехали рыбаки, отдали якорь в стороне от фарватера на глубине 1 метр. Всю ночь вокруг чего-то шлёпало и хрюкало, но что именно, из-за тумана не было видно. На рассвете растянуло, и мы увидели в ста метрах крупное стадо тюленей. Похоже, их разведка донесла про идущий в реку косяк горбуши. Нам горбушу ждать было некогда, пошли дальше.

21 июля море по-прежнему было спокойным. Погода нас баловала, хотя отдельные признаки ухудшения уже появились. Шли поближе к берегу и любовались великолепными дальневосточными пейзажами. Каждый мыс в Татарском проливе заканчивался величествеными кекурами. Встретили нескольких тюленей и огромное количество птиц. На следующую ночёвку остановились в бухточке к северу от мыса Сюркум. Это название я запомнил из фильма А. Беликова «Дальневосточная попандополиада» 2003 года. В бухте сейчас никто не живёт. Раньше на мысе стояла РЛС, а в бухте был разгрузочный пункт военной части. Вода уходила, и вскоре мы обсохли. Шурик, Денис и Саня отправились на гору к боршенной РЛС по заросшей вездеходной тропе. Вернулись они уже затемно и поделились самым ярким впечатлением от прогулки – огромным количеством клещей на мысе. Там их было столько, что наши путешественники всю обратную дорогу друг друга отряхивали. Перед посадкой в катамаран был контрольный осмотр каждого, уже при свете фонарей. Но, несмотря на все принятые меры, пара клещей добралась ночью и до меня. Удивительно, но больше мы не встречали этих противных тварей на протяжении всего маршрута. Ночевать оттащились на якорь. Ранний подъём, и снова в путь.

Погода не изменилась, спокойно шли целый день. Затемно вошли в бухту Де-Кастри. На входе в бухту стояло несколько кальмароловов, увешанных лампочками как новогодние ёлки. Утром заправились водой в колодце небольшой рыбацкой делянки на южном берегу бухты. Решили, что в посёлок нам не надо и пошли дальше на север. Между тем, погода начала портиться. Ветер стал неустойчивым, пошёл мелкий моросящий дождь. К вечеру мы были уже в самом северном уголке Татарского пролива. Опять туман вперемешку с моросью. По прогнозу был небольшой штормец, поэтому следующая стоянка обещала днёвку. Уже затемно попробовали войти в устье реки Уанга. Затея оказалась провальной, да и вода уже пошла на убыль. Немножко побродили по воде пешком, столкнули лодку с мелей, и пошли прятаться за мыс Лазарева. Фарватер узкий, не видно ничего, кроме мониторов эхолота и навигатора. Ветер усиливался, и за три мили до мыса стал приближаться к штормовому.

Танкер: «Какое судно идёт на север мимо 13-го буя?»
(вообще, местные буи я по номерам не знаю, но заподозрил неладное.
Тем более, что в этот момент был озабочен, как бы не долбануться в
тумане об очередной осевой буй).
Котоярви: «Яхта-катамаран Котоярви следует на север мимо буя 13».
Танкер: «Да, мы видим Ваши огни. Вы нас наблюдаете?»
Выключаем весь свет кроме огней, нгапряжённо вглядываемся в темноту.
Не видим ничего.
Котоярви: «Нет, Ваших огней не видим».
Тут же поворачиваю на 90 градусов и удираю прочь, подальше от
фарватера.
Танкер: «Как не видите? Мы совсем близко! Мы встревожены!»
Даём газу до упора.
Котоярви: «Мы на западной кромке фарватера, уходим с него».
Танкер: «какой у Вас курс?»
Котоярви: «270!»
Наконец, на эхолоте 3 метра, с фарватера ушли.
Котоярви; « С фарватера ушли!»
Танкер (с облегчением): «Принято»

До самого мыса ползли по глубинам 2-3 метра, подальше от фарватера.
Завернув за мыс Лазарева, мы встали на якорь, не дойдя 50 метров до старого брошенного причала. Цель была достигнута — от южного шторма мы спрятались за мысом. Ветер злобно свистел у нас над головой, но причальная стенка надёжно нас закрыла.

24 июля пережидали шторм на том же месте. Причал был брошен в лихие 90-е. На закате СССР здесь собирались строить тоннель на Сахалин, но по известным причинам бросили. Куча ржавой техники, покосившиеся краны, обсохшие корабли с травой на палубе. Чтобы не скучать, прогулялись в посёлок Лазарев. Он довольно большой, — 4 продуктовых магазина, хорошая сотовая связь.. Инициативная группа сходила к остаткам стройки – устью тоннеля.

Следующим утром поутихло до 10 м/с с перспективой ослабления. Мы попрощались с Японским морем и вышли в Амурский лиман. Очень сильно я боялся этого лимана. По описанию предшественников – сплошная мель с отдельными ямами, где и проходит смутный, постоянно меняющийся фарватер. А зря пугали. Фарватер внятный, отлично обставленный. Похоже, ключом к проблеме является наличие нормальных морских карт с актуальными корректурами. Несмотря на ветер, волна в лимане невысокая. Доставляли некоторое неудобство лишь мелкие сулои, но были совершенно безопасны. К вечеру прояснилось. Высыпали звёзды и появились огни редких посёлков, и с материкового, и с сахалинского берега. В стороне от фарватера наблюдали огни нескольких рыбацких кораблей, а также с удовольствием послушали их переговоры на солёном моряцком диалекте. Ночью заштилило, выпал густой туман. На рассвете 26 июля мы ткнулись носами в галечный пляж на о. Байдукова.

Деревня на острове заброшена в 60-е годы, от неё остались лишь фундаменты домов и безглазый корпус сельской школы. На острове обнаружились два очага жизни: метеостанция и артель ловцов белух. Первыми пообщались с «китобоями», как их называют метеорологи. Один из артельщиков по имени Андрей рассказал нам про их промысел. Стадо белух в этом месте около 1000 голов. Ловят их длинной зверовой сетью с двух баркасов. На берегу стоят несколько импровизированных бассейнов, сколоченных из досок и застеленных тезой. В их мутноватой воде плавают белухи. У самой воды стоит бензиновая помпа. С её помощью раз в день в бассейнах меняют воду. Отловленные белухи ждут очередной вертолёт для отправки в океанариумы. Фотографировать нам Андрей запретил. Судя по всему, эта компания, занимающаяся столь скользким бизнесом, чувствует себя не очень уверенно. Потом сходили на метеостанцию. Нас встретили двое метеорологов, Николай и Владимир. Ещё там была женщина (кажется, начальница), но к нам она не вышла. Мужики напоили нас чаем, рассказали про свою нелёгкую государеву службу и предложили наловить рыбы. Если честно, тратить время на рыбалку мне не очень хотелось. Мы собирались посетить соседний остров Чкалова, и времени на него оставалось менее половины дня. В понимании жителей средней России, рыбалка — это целое мероприятие, с установкой, уборкой, чисткой снастей и бесконечным ожиданием рыбацкого счастья. Но на Дальнем Востоке всё иначе, в чём нас быстро убедил Владимир. Рыбу в здешних местах не ловят, её попросту берут столько, сколько надо. В такой рыбалке главное — это определить потребное количество и наступить на горло своей жадности. Словами не описать, надо просто один раз увидеть. Через полчаса этой, с позволения сказать рыбалки, мы уже были упакованы горбушей и икрой на несколько дней пути.
В районе полудня того же дня мы двинулись дальше, к соседнему острову Чкалова. Для разнообразия решили идти не морем, а мелководным заливом Счастья. Залив полностью закрыт от моря грядой островов и изобилует обширными мелями. При подходе к о. Чкалова несколько раз садились на мели и стаскивались. Остров представляет собой длинную песчаную косу, покрытую скудной растительностью. Остановились в его середине, прямо напротив обелиска, поставленного в честь легендарного перелёта 1936 года. Чуть поднялись от кромки воды и сквозь туман увидели стелу.
Памятник нашим авиаторам 30-х годов на этом Богом забытом клочке суши произвёл очень мощное впечатление. Лица героев, отлитые в бронзе, парящий над ними АНТ-25, погода такая же, как в тот легендарный день – морось и туман. Хотя памятник поставлен лишь в 1986 году, дух той героической эпохи передан достоверно. Островок мало похож на лётное поле, и даже просто хоть на какое-нибудь поле. Не надо быть профессиональным авиатором, чтобы понять, каким лётчиком был В. П. Чкалов, сумевший в тумане и без повреждений посадить здесь самолёт с размахом крыла 34 метра.
Постоянного жилья на о. Чкалова нет. Остров используется рыбацкими артелями в период путины. Напротив огней одной такой артели мы и заночевали на якоре между островами Чкалова и Байдукова.

Утром 27 июля вышли на запад в сторону Шантар. Море там оказалось на редкость замусоренным. Мимо постоянно проплывали здоровенные коряги и целые стволы деревьев. Ночное плавание в такой обстановке было бы рискованным, поэтому пришлось идти до Врангеля только в светлое время суток. Пейзаж по берегу однообразный – песок и редкие кусты. Погода дрянная, шли 12 часов до темноты. Из неприятностей – прогноз обманул нас с ветром на 180 градусов. С таким враньём от программы ZyGrib я не сталкивался ни разу. Вместо комфортного парусного перехода под прикрытием берега пришлось бодаться со встречным ветром. Как впоследствии оказалось, ветер этот будет преследовать нас до самого Магадана. От о. Байдукова и до конца маршрута наше путешествие из парусного превратилось преимущественно в моторное. Дождаться попутного, или хотя бы не чисто встречного ветра было невозможно. Подробнее, отпишу об этом ниже, в выводах.

От м. Литке на запад берег постепенно становился всё более скалистым и высоким. Появились кекуры, глубины в прибрежной зоне стали расти. Один кекур на м. Мофетта так понравился, что мы остановились рядом с ним на обед. Берег довольно обжитый, во всех удобных для высадки местах мы видели моторки и рыбаков. По карте выбрали место поинтереснее для следующей стоянки – вход в озеро Мухтеля. К вечеру до него добрались и увидели целый палаточный городок. Вечерело, деваться было некуда, решили заходить. На берегу кроме палаток обнаружили вполне ухоженную баню. Народ у палаток – туристы со всей страны. Они забросились на машинах в залив Рейнеке из Николаевска, и теперь шли на моторных тримаранах на Шантары. Оказывается, теперь есть такой полуофициальный тур на Шантарские острова. Тримараны вполне серийного вида, моторы мощные, рулевая колонка со штурвалом. Капитанят на тримаранах местные из Николаевска. На борт берут по 15 человек, вповалку, на ковриках и в гидрах. Пообщавшись с коллегами, мы заночевали выше по течению метров на 300. Погода портилась, прогноз обещал на завтра дождевой апокалипсис. Поделились с соседями прогнозом и изрядно их напугали, как выяснилось, напрасно.

Утро 29-го началось с того, что мы решили напроситься к соседям в баню. Они бы и не против, но при осмотре бани мы застали там трёх наиболее отмороженных туристов. Одни ничком лежал на лавке, ещё двое стояли в обнимку с печкой. Несмотря на вполне банную жару, все трое были с соплёй на носу. Похоже, эти ребята попали сюда случайно, перепутав море (Красное с Охотским), и теперь собирались умирать. Нас они проигнорировали как комаров. Такие вот туристы. Мы поняли, что выгнать эту троицу на улицу не получится даже под страхом мучительной смерти. Пришлось баню отменить и идти дальше. С каждой милей на запад вода стремительно становилась всё холоднее. На о. Байдукова она была +19, а к мысу Мухтеля уже упала до +7С. Погода была мерзейшая, красоты заволокло туманом. Шли весь день вахтами. Сначала хотели встать возле м. Мухтеля, но в кои-то веки вдруг подул лёгкий попутный ветерок. Решили идти пока идётся, и около 19:00 подошли к м. Врангеля.

Утром 30 июля взяли свежий прогноз погоды, посмотрели график приливов и попытались угадать течение. Вроде, всё склеивалось. В 7:30 вышли в сторону о. Беличий. Пройдя с милю, сквозь туман увидели впереди частые барашки. Прогноз ничего угрожающего не обещал, шторму взяться неоткуда. Вероятнее всего, барашки порождались сулоем. Решили идти дальше. Ветер был наш любимый, т.е. если придётся отвернуть обратно, то как раз будет фордак. Угадали! Через милю с небольшим получили хорошую трёпку в обширном сулое, а дальше волна стала спадать. До самого Беличьего шли в тумане по приборам, остров показался миль с трёх.
Переход на Беличий запомнился как исключительно холодный. На вахту надевали всё что есть, в ход пошли пуховки и тёплые перчатки. Пожалуй, так холодно не было даже в Арктике! В лицо дул ледяной ветер. Мне вспомнились строки из прозы Ю. Визбора (в вольном изложении): «Анораки, гагачий пух, двойной вибрам, всё супертёплое и непродуваемое — продувается навылет». Честно говоря, всё своё арктическое обмундирование я набирал для Магадана. Даже в голову не приходило, что на широте подмосковной Калуги может быть так холодно. И так было на всём шантарском участке маршрута. Возможно, нам просто не повезло с погодой. Но, скорее всего, эта тенденция постоянна. Шантарское море представляет собой изолированный островами карман, в котором льды сходят значительно позже, чем в основной части Охотского моря. Поэтому вода не успевает прогреться за короткое лето.

К Беличьему подошли засветло, стали в юго-восточной части острова, под прикрытием мелких островов. До темноты успели нагуляться по берегу и заправиться водой. Медведей не встретили, но на берегу видели их тропу, если не сказать «дорогу». Берег был из мелкой гальки и довольно приглубый. Поэтому обсохнуть по-настоящему не получилось. На ночь оттянулись на якорь в той же бухточке. Приливы на Шантарах полусуточные и довольно большие, в среднем по 4 метра. Они порождают настолько сильные течения, что ходить без оглядки на фазу прилива совершенно невозможно. Поэтому весь шантарский участок маршрута мы жили уже не по солнцу, а по расписанию приливов.

Утром 31 июля снялись с якоря и пошли на Малый Шантар в обход Беличьего с юга. Фаза прилива была наша, ветер тоже. Оба острова красивые и высокие. Южные оконечности скальные, с многочисленными кекурами на мысах. Полно тюленей и птиц. Несколько раз видели крупного местного ястреба — белоплечего орлана. На Малом Шантаре мы сделали две остановки на восточном берегу. Первая — вблизи южной оконечности острова. Место для стоянки там не самое удачное — скалы и обсыхающие корги. За катамараном надо постоянно следить, якоря на скалах держат плохо. Высадились ненадолго и пошли полюбоваться на кекуры.

На одном из них обнаружили гнездо орланов. Поднялись на соседнюю горушку и увидели в гнезде двух птенцов. Орлята напоминали мороженых гусей на витрине магазина. Размером как раз с гуся, неподвижные, вытянутые, упитанные тушки, крылья «по швам» лапы торчат назад. В первый момент даже показалось, что дохлые. Но нет, прилетела мама, принесла рыбки, и птенчики разинули огромные клювы. В общем, дети как дети.

Пока мы фотографировали орлят, с моря пошёл сильный накат. Пришлось быстренько удирать из южных рифов и идти к низкому перешейку в середине острова. Судя по карте, там был песчаный пляж, а значит и возможность обсохнуть на ночёвку. От этого плана пришлось отказаться из-за приглубого берега. Как и на прежней стоянке, мы лишь немножко погуляли и, не дожидаясь отлива, оттянулись на ночёвку на якорь. Накат у перешейка был ничуть не меньше, чем на южных рифах, но был он пологим и спать не мешал. Перешеек запомнился великолепными деревьями с перекрученными ветром стволами, а также злющими комарами. Ни до, ни после этого места на всём маршруте мы не встречали такого огромного количества комаров! Вообще, на Охотском море с комарами не густо. По сравнению с летним Белым морем, можно считать, что их там нет.
Утром 1 августа решили выжать всё, что можно из приливного течения. Проснулись в 6 утра и пошли на Большой Шантар. Обход самого большого острова решили делать «по часовой стрелке». Начиналось всё просто замечательно. Наконец, погода нам улыбнулась. Показалось солнце, туман рассеялся, и острова предстали перед нами во всей красе. Подходя к южной оконечности Большого Шантара — мысу Филиппа, мы увидели мощную струю течения с запада на восток. Попытки перегрести эту струю в нужном нам направлении оказались тщетными. Кроме того, пользуясь хорошей погодой, очень хотелось помыться-постираться. По карте нашли подходящую бухточку на восточном берегу (чуть южнее м. Обрывистый) и устроили парко-хозяйственный день в устье небольшой речушки.

Ближе к вечеру, опять попытались перейти на западный берег острова. В крохотной бухточке на самом мысу мы увидели уже знакомую нам по заливу Мухтеля компанию туристов. Они тоже пытались обойти мыс и ждали перемены течения. Один из тримаранов, взревев 30-сильным мотором, отошёл от берега и попытался пройти на запад прямо сквозь гряду рифов. Сначала показалось, что всё у них получилось, поэтому мы пошли следом. Но успех оказался временным. Попав в основную струю течения мы обнаружили, что несмотря на ревущий мотор и летящую за кормой пену, катамаран по GPS движется кормой вперёд со скоростью 5 узлов! Пригляделись к берегу: так и есть, нас стремительно сносит обратно. Возвращаться на мыс уже не хотелось. Бухточка маленькая и каменистая, да там ещё три десятка туристов. Чуть южнее мыса Филиппа есть гряда рифов с названием Камни Деомида. Вот и решили дождаться перемены течения, спрятавшись за этими рифами. Поставили катамаран поперёк струи, и с превеликим трудом догребли до рифа. Течение здесь было тише, но всё равно очень сильное. Под риф подошли на полном газу со скоростью в пол-узла. Зацепиться за риф было невозможно. Нащупали место с самым слабым течением и отдали якорь.

Глубина была метров 40, пришлось размотать почти весь имеющийся канат. Как только «адмирал» забрал за камень, канат натянулся как струна, и за рулями полетели хлопья пены. Вода кругом текла огромной горной рекой! Ради любопытства я немножко покачал рулями, и лодка начала резво метаться вправо-влево. Убедившись, что стоим мы хорошо, и катамарану ничего не угрожает, поставили «срыв с якоря» на навигаторе, попили чаю и легли спать до перемены течения.

Потихоньку, шум вокруг лодки стих. И, наконец, уже за полночь, заверещал «срыв с якоря» на навигаторе. Посмотрел трек. Катамаран медленно дрейфует в нужном нам направлении. Сработало! Якорная команда (Денис и Саня) вылезают на бак и начинают выбирать канат. Продолжается всё это страшно долго. Изредка я интересуюсь, чем они там занимаются. В ответ доносятся пара хриплых от натуги непечатных слов. 200м каната вручную, плюс 40м вертикального подъёма. Тут я зарёкся к следующему году поставить электрическую лебёдку. Наконец, на баке всё упаковано, и мы выходим на западный берег Большого Шантара.

Погода была штилевая, течения нас больше не беспокоили. Затемно встали на якорь около устья крупной реки Анаур. По карте показалось, что рыбы в реке должно быть намерено. Рано утром 2 августа вошли в реку и стали кидать спиннинги. Но, увы, река оказалась совершенно пустой. Ни одной поклёвки и ни одной рыбины. Вышли из устья Анаура и пошли в вершину губы Якшина к метеостанции.

Расположена станция в самой вершине залива, в междуречье рек Якшина и Амука. Песка эти реки намыло много, поэтому в устье рек залив обмёлый, с большой осушкой. Мы остановились чуть южнее, чтобы не обсохнуть за время прогулки. Стоило сойти на берег, как мы услышали собачий лай и увидели идущего к нам человека. Поздоровались. и вместе пошли на метеостанцию, попутно посетив местную достопримечательность – остатки американской китобойной базы. Я много слышал про это место и раньше. Предмет, который многие туристы принимали за большую мясорубку, на деле оказался паровым котлом. Его открытый торец с дымогарными трубками действительно напоминает решётку гигантской мясорубки.

Станция произвела на нас довольно унылое впечатление. «Оптимизация» расходов на метеослужбу уже убила большую часть труднодоступных станций по берегам всех российских морей. Похоже и последние оставшиеся скоро придётся закрывать. Зарплаты у сотрудников такие, что даже влюблённые в свою работу люди скоро оттуда уйдут. Штат работников и так уже сокращён ниже всякого разумного предела. Недавно уволился их начальник, проработавший на Шантаре много лет. Осталось двое молодых ребят. Вот и весь коллектив станции. Один из них сказал, что если не пришлют ещё пару человек, то зимовать там он уже не собирается. В общем, тоска и обречённость во всём. Попили у ребят чаю с конфетами, дождались воды и пошли дальше, в губу Топазную.

Топазов в Топазной не обнаружили. Бухту так назвали, благодаря большому количеству цветных камней по всему берегу. У бухты крутые берега с узким галечным пляжем по кромке воды. Наверху дремучая тайга и большие медвежьи тропы. Немножко погуляли, пожгли костёр и стали на якоре ждать нужной фазы прилива. Прогноз обещал ухудшение погоды и северный шторм. Назад к метеостанции идти не хотелось, а других укрытий от северного ветра на Большом Шантаре поблизости не нашлось. Поэтому следующим нашим пунктом был назначена губа Лебяжья на о. Феклистова, отлично закрытая почти со всех сторон.

Нагулявшись на Арке, мы снялись с рифа и пошли пересекать губу Лебяжью с запада на восток до устья реки Медвежья. По пути встретили трёх косаток. Мы встречали с этих зубастых животных и раньше, но расходились с ними на почтительном расстоянии. Но местная троица явно нами заинтересовались.

В устье реки с интригующем названием Медвежья, нам предстояло провести не один день. Медведей живьём пока не видели, но кругом видели следы их пребывания. Погода действительно начала портиться, к вечеру небо заволокло, и ветер усилился. Неподалёку от реки мы обнаружили избу.

Взялись было приводить её в порядок, но в итоге останавливаться там не стали, ограничились уборкой. Из-за медведей покидать катамаран в осушке и перебираться всей командой в избу было опасно, а разделяться желания не было. Первую ночёвку мы устроили на осушке рядом с избой. Но уже на следующий день даже с подветренной стороны бухты раскатало зыбь, и пришлось перебраться в устье реки. Вечером в Лебяжью зашли несколько крупных судов, два буксира с баржами и крупный сухогруз. Немножко потоптались туда-сюда и отдали якоря.

4 августа, мы только проснулись, а на судах уже вовсю кипела работа. Буксиры подтаскивали к сухогрузу баржи. Занимались они перегрузкой какого-то серого щебня. В реке оказалось полно рыбы. На спиннинг попадалась вперемешку горбуша и форель. Рыба была нерестовая, цеплялась то за бок, то за хвост. Не сказать, чтобы очень быстро получалось, но к вечеру Денис поймал с десяток рыбин.

Кроме спиннига, мы придумали ещё один способ ловить рыбу — подсачеком в канаве среди камышей. Рыба туда заходила в прилив, а в малую воду канава мелела примерно до колен. Один участник мероприятия стоял «на номерах», перегородив канаву подсачеком, а второй гонял по канаве. Так поймали двух горбуш. Мишки тоже любили эту уловистую канаву и протоптали к ней хорошую тропу.

В районе полудня один из буксиров подошёл поближе к устью реки и спустил шлюпку. Так мы познакомились с частью команды буксира Аруна. До утра следующего дня морякам делать было нечего, и они зашли в реку порыбачить. Капитан Андрей рассказал, что большая часть команды из Сов. Гавани. Здесь занимаются погрузкой и транспортировкой золотоносной руды. Руда — это тот самый серый щебень, который мы с утра разглядели в бинокль. Добывают её по устьям рек и грузовиками свозят на берег. Крупные суда к этим местам подойти не могут, поэтому сначала грузят на плашкоуты, а потом на рейде перегружают в сухогруз. Обычно, перегрузкой занимаются поближе к речкам. Но при ухудшении погоды (как в этот раз) используют в качестве укрытия Шантары. После перегрузки, буксиры возвращают плашкоуты под загрузку новой партии руды, а сухогруз уходит разгружаться на Охотский ГОК.

Ближе к вечеру устроили общий костёр, сварили ведро ухи и накоптили рыбы. Сверху, к устью реки пришли два медведя. Поковырялись в камышах, поняли, что их любимое место занято, и удалились. Ужин с видом на зоопарк удался на славу. Ближе к сумеркам – вызов с Аруны по рации. Это осиротевшая команда соскучилась по своему капитану и остальной десантной бригаде.
— Ну, нас тут медведи не отпускают.
— Да- да (с лёгкой досадой), вижу я в бинокль этих «медведей».
Скучающим на якоре пообещали откат в виде мешка горбуши, и все остались довольны. Уже затемно попрощались с моряками и на завтра договорились по возможности повторить. Увы, возможности такой больше не представилось. Погода испортилась окончательно. Буксиры часто переставлялись и перетаскивали плашкоуты. Сухогруз тоже остался пережидать непогоду. В Охотск ему было рановато, поскольку разгрузка там рейдовая, и в такую погоду невозможна.

Ещё два дня мы пурговали в устье Медвежей. Впечатлений особенных не было, за исключением рассольника на обед и плюшек, которые напекла Марина. Ветряк работал как Братская ГЭС, но несмотря на его вой, все выспались так, что уже не лезло. Только, к вечеру 6 августа стало стихать.

Вынужденное штормование на Феклистова несколько поменяло наши планы. Перед уходом на материк мы собирались посетить кордон заказника на Большом Шантаре. Получилось крайне неудачно, шторм был ровно с северо-востока. Даже если бы он мгновенно превратился в штиль, ещё пару дней туда не получилось бы подойти из-за оставшейся зыби. Но к вечеру 6 августа штилем ещё и не пахло. Ветер лишь спал до 10-12 м/с, слегка зайдя с востока. Невозвратные авиабилеты из Магадана были хорошим стимулом поторапливаться. Да ещё посмотрели мы со старпомом карту и совсем испугались. Впереди было больше половины маршрута, и это по расстоянию, а вовсе не по времени. В итоге, окончательно решили идти с Феклистова не на кордон заказника, а сразу на материк. Как впоследствии выяснилось, страхи наши были напрасными. Хроническое невезение с погодой за последние две недели наводило на мысль, что в северной части моря будет ещё хуже. Знай мы наперёд, какие роскошные погоды нас ожидают впереди, остались бы на Шантарах ещё на неделю. Но тогда мы располагали не самым радостным прогнозом и рисковать не хотелось.

Андрей провёл нас по все помещениям буксира. После Котоярви, это совсем небольшое судно показалось огромным плавучим домом со всеми мыслимыми удобствами. Корабль совсем новенький, малайской постройки. В машинном отделении чистота как в операционной ЦКБ. Ни капли масла, ещё свежая заводская покраска. Рубка – шедевр научной и технической мысли. Одних только виндовых компьютеров штуки четыре. Попили с моряками кофе, сделали групповое фото на память и пошли к себе в «холодные мрачные трюмы» Котоярви.

Насчёт наглого ночного перехода на материк, у меня сразу были сомнения. Они окончательно развеялись, когда мы высунулись из губы Лебяжей и стали обходить остров по левой руке (с востока). На подходе к мысу Поворотный встречный ветер подрос до 15 м/с, и мы попросту встали. Решили заночевать на якоре в маленькой полубухточке около мыса, а с утра сделать ещё одну попытку.

Попытка №2 оказалась успешной. Ветер, если и стих, то незначительно. Но зато, могучее течение в проливе Средний нам здорово помогло. Несмотря на близость берега, остров практически не было видно. Лишь изредка сквозь туман угадывался контур очередного мыса. Переход был интересен тем, что из-за встречного ветра скорость относительно воды была близка к нулю, и катамаран постоянно терял управление. Несмотря на это, мы шли на север со скоростью до 8 узлов. Честно говоря, было страшновато оказаться с наветренной стороны острова при таком сильном встречном ветре. Но деваться нам уже было некуда. Расчёт был на то, что ветер на море окажется вовсе не таким злобным как в проливе. Так оно и получилось. Стоило выйти из пролива, ветер спал до 10-12 м/с. Волна на море по прежнему была высокой, но лишь с редкими стекловидными барашками. Удивительно, но с каждой милей на север становилось теплее. Температура воды с шантарских 6 градусов поднялась до 10, а потом и до 13 С! Ветер, как обычно, был встречным, скорость 2-4 узла.

Посёлок Аян был основан в середине XIX века русско-американской компанией как основной грузовой порт, связывающий Аляску с Россией. Пробыв в этом качестве всего 10 лет, с продажей Аляски посёлок утратил своё значение и сначала был близок к полному упадку. Но благодаря великолепной, защищённой от всех ветров бухте, а также уже построенному Ангино-Аянскому тракту, связывающему Охотоморское побережье с Якутией, посёлок нашёл другое хозяйственное применение и выжил. Численность населения там стабилизировалась на уровне 1000 человек и сейчас не падает. Этот крохотный посёлок является районным центром огромного Аяно-Майского района Хабаровского края. Там есть сотовая связь, районная больница, пожарка, РУВД, и даже кабинет партии «Единая Россия». С остальной Россией Аян связывают регулярное воздушное и морское сообщение с Хабаровском. Остатки Ангино-Аянского тракта сохранились до Нельмана, туда можно проехать на машине.

Посёлок необыкновенно красивый и уютный. Расположен он на перешейке высокого (640м) скалистого полуострова Нонгар-Неготни. На южной стороне перешейка — Аянская бухта, выходящая в море проливом с отвесными скалами. С севера перешеек обрывается в море скальным обрывом высотой в 200 метров.

В Аяне у нас были две основные задачи — баня и бензин. Баню нашли сразу и с тревогой прочитали: «мужская баня — суббота». Достали мобильники и порадовались: как раз суббота. Зато с бензином пришлось побегать. Серёга надел свою МЧС-овскую форму и пошёл в пожарку. Там он быстро скорешился с коллегами и бензин нашёлся… но только А-80. Высокооктановый бензин в Аяне — дефицит, несмотря на обилие японских лодочных моторов и автомобилей. В итоге, нашли и 92-й, но только сразу бочку за 12000 руб. Деваться было некуда, пришлось брать все 200 л. Бензин буквально рассовали по всем щелям, превратив Котоярви в маленький танкер.

После бани все разошлись по своим делам. Серёга с Саней нанесли официально-дружественный визит в пожарку, где соревновались с начальником местного МЧС в вязке узлов и одевании бойцовки на время. Марина, Денис и Шурик пошли фотографировать достопримечательности. Меня после бани развезло, и я остался караулить катамаран. Стоило только прилечь, как с берега послышалось: «Эй там, на Котоярви!» Подтянулся швартовым к берегу, принял на борт гостя. Встреча оказалась на редкость интересной. Хабаровский путешественник Леонид Петрович Сермягин занимался здесь поиском пропавших ленд-лизовских самолётов. Раньше он был охотником-промысловиком и на восточном берегу Охотского моря провёл большую часть своей жизни. Побережье от Чумикана до Охотска Леонид Петрович знает как свои пять пальцев. Путешествует он в свои 72 года в одиночку, пешком, с маленьким рюкзачком.

Перебирая генштабовскую карту на нашем ходовом планшете, Леонид Петрович рассказал мне много интересного про предстоящий нам участок маршрута. Ему было что рассказать про каждый залив и каждый мыс на нашем пути. А ещё оказалось, что Леонид Петрович пишет рассказы о дальневосточном крае и своей охотничьей жизни. На прощание он дал мне флешку и предложил скопировать его рассказы со словами: «Я уже вряд ли смогу их издать, может вам пригодятся». Прошло полгода, рассказы Сермягина уже прочитали все мои знакомые из ближнего круга. В ближайшем будущем собираюсь их отредактировать и издать, хотя бы в электронном виде.

К вечеру погода окончательно наладилась, прогноз обещал на следующий день солнце. Ближе к сумеркам к катамарану подтянулась уставшая от приключений команда, а вместе с ними двое местных мужиков. Один из них, после недолгой прелюдии спросил: «Рыбу ловите? Сеть то у вас есть?» Что-то мне сразу в этих вопросах не понравилось. Я конечно гордо ответил, что мы вообще-то находимся в границах Джугджурского государственного заповедника. И что честь действительного члена Русского географического общества не п-п-п-п-по-зволяет ставить сети в заповедниках, НИ-КО-ГДА!!! Мужик немного опешил и представился:

Едва не скребя пузом по камням, протащились прямо через рифы, распугав кучу бакланов и тюленей. Фотографы были счастливы! Чуть южнее м. Горбукан высадились размяться и погулять. Заодно мы со старпомом устроили в приметном месте заначку для грядущих поколений — бутылку водки с гордым названием «Владимир». Отсняли координаты и пошаговые фотографии для поиска. Заначка теперь под надёжной охраной — медвежьих следов там навалом.

К вечеру дошли до бухты Фёдора, там и заночевали. Бухта отличная, закрытая со всех сторон. Саша пошёл прогуляться по скалам и чуть не наступил на медведя. На его счастье, медведь оказался мёртвым. Их тут и живых было предостаточно, судя по набитым тропам и обилию следов на осушке. Во избежание ненужных приключений, на ночь оттащились на якорь.

10 августа ветер начал меняться на попутный штиль. Пришёл антициклон, и море закрутилось по часовой стрелке. В основном шли на моторе, по возможности помогали парусами. По всем устьям рек сидели стаи птиц и тюлени — путина шла полным ходом. Мы тоже решили поучаствовать в этом празднике жизни и попытались зайти в устье реки Кемкры. К сожалению, шел отлив, и нас выплюнуло из реки мощным течением.

Вторую более удачную попытку сделали через 16 миль — запрыгнули с разгону в реку Тукчи. Рыба там кишела и выпрыгивала из воды, но наши блёсны её совершенно не интересовали. Не солоно хлебавши, отправились дальше. Попутный ветер усилился, и на радостях мы растопырили все паруса. Но чем дальше, тем он становился всё попутнее и попутнее, а потом уже и чересчур! Сначала убрали грот, потом кливер, а потом и стаксель. На одном рангоуте скорость доходила до 6 узлов! Мгновенно раскатало высокую волну, с отдельных гребней полетела пена. Это было не очень радостно. Дело шло к ночи, а нормальных закрытых стоянок на этом участке берега уже не было. Единственное возможное укрытие — остров Нансикан, до которого оставалось три мили. Остров оказался высоченной стеной с отвесными берегами, растянутый с запада на восток. Волны с подветренной стороны не было совершенно, чего нельзя сказать о ветре. За островом стоял мощный вихрь, который всю ночь основательно мотал нас на якоре.

По всем стенам Нансикана — интернациональный птичий базар из чаек, топорков, гагар и бакланов. Вся эта компания изрядно всполошилась от нашего непрошенного вторжения и устроила нам бомбардировку. Ретировавшись в салон, мы спрятались от густого дождя гуано. Поруганную честь Котоярви удалось отмыть только утром, и то не полностью. На тенте остались частые розовые пятна. Через некоторое время обитатели базара к нам попривыкли оставили нас в покое.

Поставили краболовку, подаренную экипажем Аруны. Но всю ночь нас так мотало на якоре, что подобрать снасть удалось только утром. Порадовало уже и то, что наживка была съедена дочиста. Значит, в более удобном месте всё получится. Ночь была нервной, постоянно срабатывала «якорная тревога» на навигаторах. Наш новый «адмирал» в камнях держал отлично, просто мотало на все 360 градусов по кругу. Ночью разбудила рация: «Судно стоящее под мысом Аджан, ответьте «Бояркову». Глянули в сторону мыса, увидели красный бортовой огонь. Теплоход шёл под берегом в сторону Аяна. Ответили, перешли на 14-й канал. Моряки попросили у нас … ну хоть полтонны пресной воды Пришлось их огорчить, объяснив что у нас весь запас 100 литров и половину уже выпили. Расстроенный теплоход пошёл дальше на юг. Ночь за островом бвла удивительно тёплой. В каюте — ни капли конденсата, палуба сухая и тёплая. Вовсю светился планктон. Тюлени, роняя искры, всплывали в метре от катамарана.

К утру 11 августа стихло, и мы вышли в суточный переход. От м. Оджан до м. Плоский, берег постепенно выполаживался. Горы стали ниже, отступили от моря, и лишь неясными силуэтами маячили вдали. Этот участок маршрута показался не интересным, и до скалистого магаданского берега решили идти лишь с редкими остановками.

Утро 12 августа встретили в пути, а в 10:00 зашли за рыбой в реку Улья. Раньше тут был посёлок, рыбозавод и военная часть, а теперь разруха и запустение. Несмотря на навальную волну, без проблем заскочили в широкое устье реки. Судя по тучам чаек и стадам тюленей, пришли мы как раз вовремя. В Улью пришла кета.

Саша с Денисом пошли гулять по руинам, а остальные четверо взялись за рыбалку. Как и в других нерестовых реках, на блесну рыба не реагировала совершенно. Но инспектор Баранов был весьма прозорлив, сеть у нас конечно была. Эффективнее всего оказалось бегать с ней как с неводом по щиколотку в воде. Несмотря на откровенную бестолковость такой рыбалки, за полчаса изловили десяток здоровенных рыбин. Для переработки улова, встали на буй, оставленный рыбаками посреди русла реки. Тут нас ждало неприятное приключение — перед снятием с буя намотали швартов на винт, и в итоге чуть не выломали на течении мотор вместе с моторамой. Вовремя подоспел береговой десант из Дениса и Саши, и помог нам пристать к берегу. Экпедиционеры рассказали нам, что застава обжита, некоторые дома заперты на замки, рядом лежат остатки снегохода, приспособления для ловли рыбы и зверя.

В 14:00 попутное течение Ульи вместе с отливом вытолкнули Котоярви из устья, и мы опять оказались в море. Шли под мотором в полный штиль. Вода прогрелась до 15 градусов. На обед сделали настоящую охотоморскую уху — полнаю кастрюлю рыбы с небольшим количеством воды. Ну и конечно, икры от пуза.

Уже в сумерках, задолго до видимости Охотска, появилась сотовая связь всех операторов. А вот и сам Охотск — множество огней, растянутых на десяток километров по берегу. Впотьмах прошли в опасной близости от большого корабля. Прежде чем показались его бортовые огни, увидели форштевень.

Стоило нам повернуть на восток вдоль магаданского берега, ветер опять повернул нам в левентик и шквалом усилился до 19 м/с, подняв колючую рваную волну. Море опять закрутилось против часовой стрелки, и теперь уже до самого Магадана. Идти дальше не было никакой возможности, попытались укрыться в Охотском заливе за мысом Морекан. Впрочем, толку от этого мыса было мало. Но благодаря обширной песчаной отмели, на которой мы заякорились, волна там была полегче, чем в море. Остаток ночи провели на якорях, отдав сразу и Дэнфорт, и Адмирал. Но даже с двумя якорями нас постоянно сносило в сторону Охотска. Якорная тревога растянулась на пару часов, пока, наконец, не зацепились.

Мрачным утром 13 августа немножко поутихло. Бодаясь со встречным ветром 10 м/с, обогнули мыс и медленно поползли на восток. Берег по прежнему был низким и песчаным, приставать не хотелось. Шли весь день и всю ночь. После суточного перехода, на рассвете 14 августа показались высокие скалы магаданского берега, а по берегам опять появились кекуры. В отличии от Шантар и Аянского берега, скалы здесь сильнее подвержены эрозии, поэтому выглядят более гладкими и старыми.

Для днёвки мы выбрали бухту Лошадиную. Бухта надёжно закрыта грядой рифов и кекуров от любого ветра, кроме чисто южного. В её вершину впадает речушка Шилкан, чуть выше по левому берегу — остатки одноимённой деревни, брошенной во времена хрущёвской «оттепели» на произвол судьбы и медведей. До 60-х годов тут был рыбозавод, школа и магазин.

Спугнув медведя и двух орланов, мы зашли в устье реки и спрятались от моря за пологой песчаной косой. Место там совсем уж закрытое и приглубое, можно надёжно спрятаться от любой непогоды. На косе обнаружили свежую рыбацкую делянку, в виде нескольких каркасных строений обтянутых полиэтиленом. Путина здесь уже закончилась, и вместо рыбаков хозяйничали медведи. Аккуратно закопанную рыбаками помойку косолапые отрыли до грунта и расшвыряли тонким слоем по косе. Рядом с домиками валялась куча краболовок. Мы отобрали пять штук получше, и поставили их возле кекуров. Улов был не велик, но своего первого и последнего краба мы всё-таки поймали. Для разнообразия, решили поставить краболовки на месте помельче, но тут и вовсе просчитались — всю наживку радостно съели тюлени.

К вечеру в бухту зашло ещё одно судно — небольшой катер из Магадана. Магаданцы (их было трое) собирались идти дальше на запад, но из-за проблем с дизелем были вынуждены зайти в Лошадиную. Вечером устроили совместные посиделки и перекоптили часть кеты, выловленной в Улье. Капитан катера Игорь рассказал нам про оставшуюся часть маршрута до Магадана. Дальше он посоветовал нам зайти в соседнюю бухту Большая Молта. Там расположен кордон заказника с отличной баней, что было нам очень кстати. Заночевали мы как обычно, на якоре, предварительно забрав на катамаран все вещи с берега. Так сделать нам посоветовали магаданцы, и были совершенно правы. На открытый конфликт с человеком косолапый не идёт, но всё что плохо лежит обязательно испортит, т.е. надувную лодку порвёт, коптильню расплющит, миски покусает, ложки стырит. С утра около ещё дымившегося костра было несколько куч свежего помёта и много следов.

Попрощались с соседями и пошли в Большую Молту. Обходя мыс Шилкан, мы обратили внимание на странную корягу, которая довольно шустро шла нам поперёк курса. Коряга оказалась плывущим медведем, решившим срезать вплавь Еринейский залив. Мы конечно намерено обрадовались такой удаче и устроили погоню с фото-видео охотой. Хотелось побольше крупных планов, поэтому расстояние сокращали до тех пор, пока мишка не потерял терпение. Слегка притормозив, он повернул к преследователям косматую башку и злобно зарычал, к восторгу операторов и лёгкому испугу рулевого. Косолапого проводили до мыса, где он выскочил на берег, и, взметнув пару центнеров брызг, удрал в гору по огромным валунам.

В Большой Молте действительно оказалось хорошо. Аккуратные, ухоженные домики кордона, отличная баня с шайками, ковшами и водогрейным котлом. Весь день провели как и мечтали, в помывках и постирушках. Рыбы в реке было столько, что одна форелина сама припрыгала к катамарану по обсохшему руслу реки. Мы на эту форель уже и смотреть не могли, поэтому проводили удивлённую рыбину до моря.

В банно-прачечном угаре прозевали отлив, и к вечеру оказались посреди обширной осушки. Это было не очень приятно, поскольку косолапые имеют обыкновение по ночам обходить осушку. Вдобавок ко всему, Саша заявил, что медведей он не боится и пошёл в одиночку ночевать в палатке около бани. Для профилактики, под вечер устроили пальбу в белый свет из всего что было. Возможно, и сработало, но ненадолго. Ночью я дважды вставал на звук шагов и пальбой выгонял незваных гостей из охранной зоны Котоярви. Сколько минут (или секунд) Саша продержался в палатке, история умалчивает. С утра его обнаружили запершимся в избе вместе с палаткой.

К сожалению, наши восторги оказались столь громкими, что косолапый мигом удрал вверх по реке. Высадившись на правом берегу у очередной рыбацкой делянки, мы посвятили остаток дня обследованию птичьего базара, а также прогулке к развалинам брошенной метеостанции Ушки. Стоило нам отойти на якорную ночёвку, как на место высадки сразу пришёл очередной медведь, уже третий на этой реке.

На следующий день, срезав залив Ушки, мы прошли ещё с полсотни миль на восток и добрались до бухты Лужина. Оказалась она необычайно красивой, но для жизни совершенно непригодной. От ветров юго-восточной четверти там укрыться невозможно, берега галечные и приглубые, якоря держат плохо.

За сорок минут пребывания в бухте мы нас посетили два медведя. Первый отличился тем, что на выстрелы не реагировал вообще, а второй пришел во время дозаправки водой и чуть не отрезал Денису путь к катамарану. После небольшой прогулки по бухте, мы вышли в ночной переход до острова Спафарьева. Магаданцы обещали там надёжную бухту и красивые виды.

Ночь на 18 августа была ясная, на небе высыпали звёзды. Но с рассветом опять заволокло, ветер усилился и отошёл к югу. Удобного места для швартовки в бухте Беринга мы не нашли. Старые причалы рыбозавода со временем разрушились и ощетинились ржавой арматурой. Единственный приемлемый для нас вариант швартовки — растянуться на двух якорях, уткнувшись носами в приглубый галечный пляж. Приливы в этих краях высокие (ок. 5м), якоря на гальке не держат. Поэтому и такая стоянка требовала постоянного внимания.

Остров довольно большой, растянутый с ЮЗ на СВ на 5 миль, состоит из двух высоких каменных утёсов, связанных низким перешейком. В СВ части острова, у подножия высокой (571м) горы Командора Беринга есть действующий маяк, рядом работает метеостанция. На ЮЗ оконечности сохранились остатки погранзаставы, брошенной в лихие 90-е. После войны на Спафарьева был построен гигантский рыбозавод, занявший весь перешеек. Целая флотилия рыболовецких судов свозила сюда улов селёдки и краба. Сейчас всё брошено и разрушено в хлам. Руины рыбозавода производят крайне гнетущее впечатление. Насчёт прекрасных видов, обещанных магаданцами, мы испытали глубокое недоумение. Впоследствии, мы слышали разные версии о гибели этого предприятия. По одной из них в 1972 году с Камчатки пришла волна цунами, нанеся заводу огромные повреждения. Разрушенные цеха частично удалось восстановить. Вторая волна пришла в 2000 году и окончательно поставила крест на рыбозаводе. Другая версия — истощение стада сельди из-за массового вылова (упоминается по ссылке http://ru.livejournal.com/410519.html).

До утра следующего дня прогноз не обещал ничего хорошего, и мы остались на острове на сутки. Побродили по руинам, сходили на обе горы по разным сторонам перешейка. Экспедиция на маяк оказалась провальной. Из-за обилия задаваемых глупых вопросов, маячник Николаич принял Сашу с Серёгой за шпионов и выпроводил с территории охраняемого объекта. Юго-западная экспедиция тоже получилась довольно бесполезной. Видимость была нулевая, цвета только чёрно-белые, гипотетические виды и красоты так и остались покрыты туманом. К вечеру в бухте поднялась мелкая, противная зыбь. Ночевали на якоре, подальше от берега. На гальке не держал ни адмирал, ни дэнфорт, ночь прошла в бесконечных якорных тревогах.

До Магадана оставалось всего 60 миль, а в запасе было ещё 8 дней. Поэтому к финишу мы не торопились. На материке, к западу от Магадана есть большой Мотыклейский залив. По рассказам магаданцев, неподалёку от берега там есть горячие ключи. В Мотыклейском заливе мы и решили провести ещё пару дней до финиша.

19 августа мы покинули неприветливую бухту и двинули на север. Небо прояснилось, вышло солнце, и вода стала теплее ещё на градус. По пути в Мотыклейский залив подсушили всю одежду, промокшую накануне. А также разукрасили Сашу, превратив его в настоящего покорителя Охотского моря. Художником был назначен старпом, а остальная команда выступала в роли худсовета.

Напротив мыса Станюковича встретили в море небольшой катер-риб, а в нём чету учёных из Института биологических проблем севера РАН. Возрастом постарше нас, мужчина орнитолог и его жена паразитолог-гельминтолог путешествовали по морю в окрестностях Магадана. Постояли бортами и с удовольствием пообщались. Особенно мы были рады паразитологу-гельминтологу, ибо на душе было не спокойно. Несмотря на многочисленные предостережения, на Шантарах мы всё же побаловались малосольной форелью. Наши страхи были развеяны, форель на Шантарах ничем не заражена. А ещё мы с Серёгой пытались есть малосольную икру раков отшельников на Феклистова. Наш робкий вопрос на эту тему поставил в тупик опытного специалиста, поскольку других таких идиотов в её практике пока не встречалось. Договорились на том, что теперь мы с Серёгой являемся участниками редкого научного эксперимента, способного стереть в паразитологической науке одно из белых пятен. О результатах обещали доложить. Ещё учёные нас расстроили, сообщив, что горячие ключи к которым мы шли, давно остыли и превратились в обычные ручьи. Ну и совсем уж неприятная новость — на Шантарах недавно упал в море вертолёт с туристами, выжили не все.

Попрощавшись с новыми знакомыми, мы зашли в Мотыклейский залив и встали в устье ручья Безымянный, чуть южнее р. Мотыклейки. Место для стоянки — лучше некуда. Катамаран вошёл в ручей как в лузу и с отливом превратился в мост. Главный бонус — помпа при любой фазе прилива доставала отличную пресную воду. Вдоль ручья полно объеденных рыбьих скелетов и свежих следов. По ручью ходила горбуша. Но нерест давно закончился, и рыба была практически несъедобна. Нас это ни капли не расстроило, было ещё половина мешка с солёной кетой из Ульи. Доедали мы эту кету с трудом, поскольку никак не получалось её как следует вымочить от соли. Как оказалось, плохо старались. После 7 часов полоскания в проточной пресной воде, рыба опресняется до съедобного состояния. Всю оставшуюся кету благополучно закоптили и доедали уже в Магадане. Около соседнего ручья в избе сидели рыбаки, изрядно зашуганные недавним визитом пограничников.

Под вечер мы озадачились оставшимися запасами пиротехники, (ну не обратно же их везти!) Бензина у нас тоже было с избытком, хватило бы до Камчатки. Опытный артиллерист, оператор «Гиацинта» Шурик вспомнил свою афганскую молодость и предложил из петард и бензина изготовить термобарическую бомбу. Большой огненный гриб, поднявшийся на осушке, произвёл глубокое впечатление на всех зрителей, в том числе на пограничный дозор с другой стороны залива. Уже затемно, погранцы проходили через наш ручей, воспользовавшись катамараном в качестве моста. Не дожидаясь вопросов, я соврал, что мы пугаем медведей и взрываем в костре оставшиеся газовые баллоны. Пограничники предупредили нас о медведице с медвежатами и поинтересовались, кто мы такие и чем тут занимаемся. Настроены они были доброжелательно. Рассказали как правильно заходить в Нагаеву бухту и с кем там надо связаться на подходе.

Ранним утром 21 августа мы снялись и пошли в Магадан. Все 50 миль прошли в сплошном дожде и тумане. Видимость была такая, что почти до грузового порта на северном берегу Нагаевой бухты мы шли по приборам. Дальше немножко растянуло, показался южный берег, и выходящие в море корабли. Затем увидели и сам Магадан — распадок между двумя горами, застроенный домами в несколько ярусов. Одинокий кайтер рассекал студёные воды бухты, на рейде сиротливо покачивались две яхты.

Отыскали на берегу яхт-клуб «Навигатор», в котором разбирался Иван Бахтин. Ничего похожего на причал или хотя бы ровную площадку на берегу мы там не обнаружили. Пляж маленький и замусоренный, подъезда машины нет. Ещё часа полтора мы бестолково ёрзали вдоль бесприютных берегов бухты, пока не нашли то, о чём уже и не мечтали — небольшой частный причал с охраняемой территорией и ровной бетонной площадкой, рядом с рыбным портом. Владелец причала, Василий Васильевич Борисов без колебаний предложил нам свою помощь и место для разборки катамарана. Дело было к вечеру, поэтому подъём Котоярви на антистапель отложили на утро. Ночь мы провели на мертвяке, устроив на борту прощальный банкет.

Утром 22 августа на японской воровайке приехал Василий Васильевич. Подъём Котоярви краном был отработан уже давно, но в этот раз придумали ещё лучше — мачту тоже сняли краном, отдельным подъёмом. Вслед за мачтой, вытащили и сам катамаран. Плавание протяжённостью 1168 миль было закончено, но приключений впереди нас ожидало ещё много.

Стоило нам оказаться на берегу, как солнечный Магадан полностью оправдал своё ироничное название. Целый день была жара и солнце. И такая погода продержалось до конца, вплоть до посадки в самолёт. Пуховки, флиски и сапоги были немедленно упакованы в рюкзаки, в ход пошли шорты и майки.

Как только мы оказались на причале, подошли местные яхтсмены, Яков и Герман. После недолгих разговоров они уехали в город, нашли съёмную квартиру, а на вечер договорились о бане. Мы и глазом моргнуть не успели, как нам уже передавали ключи от квартиры и объясняли, как проехать до бани. Вплоть до посадки в самолёт 27 августа эти ребята постоянно держали нас на контроле и беспокоились, всё ли идёт по плану.

Борисов, увидев на мачте флаг РГО, сообщил о нашем прибытии председателю Магаданского отделения общества. Юрий Иванович Бережной (председатель РГО) по телефону выразил своё возмущение, что мы (в смысле, такие герои и красавцы) не предупредили заранее, а то бы они устроили торжественную встречу в порту. И это было только начало. Огонь и вода остались за кормой, а все медные трубы были ещё впереди.

Вечером попрощались с шефом и поехали в город. Обжились в двухкомнатной квартире и впятером (кроме Марины) поехали в баню. Там состоялось нечто вроде неофициальной пресс-конференции. Герман и Яков привели в баню весь магаданский бомонд и закатили роскошный банкет. Раздеваясь перед баней, Саша стыдливо прикрывал ладошками старпомов шедевр на груди, чем доставил нам массу удовольствия.

На следующий день нас посетил председатель РГО и пригласил нас на завтра на торжественную встречу автомобильной экспедиции, проехавшей на внедорожниках из Питера в Магадан. Времени хватало, обещали поучаствовать. К вечеру второго дня катамаран был полностью разобран и уже частично упакован.

24 августа к полудню подтянулись на центральную площадь Магадана встречать экспедицию с названием «59-я широта». Народу было полно, посреди площади стояла надувная триумфальная арка с надписью «финиш». Приехали участники экспедиции на двух чистеньких Тойотах. Все кричали «Ура!», в торжественном митинге приняли участие мэр Магадана С.В. Абрамов и губернатор Магаданской области В.П.Печёный. После митинга состоялась пресс-конференция. Семеро участников рассказывали про свой автопробег и отвечали на вопросы. Всё уже шло к концу, но тут Юрий Иванович (председатель РГО) сообщил, что в зале находятся участники ещё одной завершённой экспедиции РГО и попросил нас пройти в президиум. Было это как снег на голову и для участников пробега, и для журналистов, ну и для нас конечно! Пришлось меняться местами с автомобилистами и без всякой подготовки чего-то вещать. Как ни странно, импровизация вполне удалась. Поскольку минуту назад о нас никто ничего не знал, вопросов из зала было очень много. Совестно было перед участниками «59-й широты», что мы оттянули на себя столько внимания в день их триумфа. Я чувствовал себя великим комбинатором, срывающим в гонке призы первой машины.

Но и на этом торжества не закончились. Пару часов на отдых, и нас пригласили на банкет к губернатору. Там, в неформальной обстановке чествовали сразу две экспедиции. Под конец банкета — награждение участников обеих экспедиций почётными призами. Мэр Сергей Васильевич поинтересовался нашими планами на ближайшие дни. Узнав, что до самолёта ещё 3 дня, он организовал нам на завтра автобусную экскурсию по Магадану, а на послезавтра — экскурсию по краеведческому музею.

Татарский пролив показался не таким страшным как мы думали. Единственная неприятная особенность — погода меняется стремительно. На этом участке маршрута нам в целом повезло. Советская Гавань — отличное место для начала маршрута. Реализованная нами комбинация — заброска багажа в СовГавань через Хабаровск полностью оправдалась.

Шантарские острова — самое холодное место на маршруте, а возможно и в Охотском море. Допускаю, что нам просто фатально не повезло с погодой. Ещё одна известная особенность Шантар — сильнейшие течения в проливах. Без учёта направления течений ходить там попросту невозможно. Острова красивейшие, но «наблюдательных дней» у нас было очень мало. Рыбалка на Шантарах была довольно средней. Впрочем, мы ею занимались только в устье рек.

Западный берег Охотского моря сильно меняется с юга на север. Надёжных закрытых бухт там мало, а после м. Ождан нет и вовсе. В качестве укрытий на участке от Оджана до Охотска можно использовать устья крупных рек (для судов с малой осадкой!). Следует также учитывать, что заход в устье реки возможен не в любую фазу прилива. Лучшее время — от середины прилива и почти до максимума. То же самое можно сказать про участок северного берега от Охотска до м. Кекурный. Дальше на восток, до самого Магадана достаточно много защищённых бухт и удобных устьев рек. Аянский берег до м. Плоский и Магаданский берег от бух. Лошадиная и севернее, были наиболее интересными участками маршрута.

Действующих населённых пунктов на всём маршруте очень мало. Большая часть деревень погибла задолго до перестройки, во времена укрупнения деревень в 60-е годы. Именно тогда хрущёвская «оттепель» заморозила жизнь в этих краях. Жили в тех брошенных деревнях вовсе не зеки или ссыльные, а коренное население, потомки казаков освоивших эти места со времён графа Муравьёва-Амурского. Уезжать люди не хотели, их просто вынудили, задавив экономически. Лихие 90-е тоже отнюдь не способствовали процветанию Охотоморья. Основной удар в те годы был нанесён по военным объектам ВМФ и ДВО. Разрушения ужасны и невосполнимы.

Оставшиеся очаги жизни пока кое-как поддерживаются государством. В посёлках с населением под 1000 жителей, как Чумикан, Аян и Охотск до сих пор нет бензоколонки. И это притом, что в каждом доме есть лодочный мотор, снегоход и мотоцикл! Люди выкручиваются, как могут. Барыги, торгующие бензином, бесятся с жиру.

Несмотря на дефицит бензина, особенно высокооктанового, купить его всё-таки можно. Во всяком случае, у нас это получилось легко. Если планировать заправку в этих населённых пунктах, то надо заранее закладывать двойную цену. В Аяне мы пополнили запасы овощей и хлеба. С продуктами там всё в порядке, можно планировать закупку.

Доставка багажа из центральной России в Магадан имеет временную «вилку» около 12 дней. И это притом, что на складе любой транспортной компании бесплатное хранение кончается с третьих суток. Спасти может только наличие «своего» человека готового встретить багаж.
В Магадане нет сжиженного газа. Нет в принципе, ни за какие деньги. Он там попросту не используется, и его туда не возят.

Это путешествие, порождённое мотивами старой гулаговской песни, прежде всего, было познавательным. Оно не преследовало каких-либо спортивных задач и не претендует ни на какие рекорды. Довольно большая протяжённость маршрута была средством достижения цели, а не самой целью. Основной движущей силой нашего путешествия было любопытство.

Досконально изучить хотя бы небольшой объект на маршруте мы были не в силах из-за недостатка времени. Но и «обзорная экскурсия», растянутая на 10.5 градусов широты была весьма интересна. За месячное плавание мы побывали в трёх совершенно разных климатических зонах — Татарский пролив, Шантары и север Охотского моря.

В плавании всё было почти идеально уравновешено. Квалификация команды, возможности судна, характеристики акватории и протяжённость маршрута находились в полном соответствии. Как следствие — высокий уровень безопасности на маршруте. В 2015 году мы ни разу никуда не влипли. Небольшая нервотрёпка при расхождении с танкером у мыса Лазарева скорее всего была ложной тревогой, танкер расходился не с нами и в другом месте.

При нашей встрече в посёлке Аян, летом 2015 года, Леонид Петрович скопировал мне на компьютер несколько своих рассказов. Они адресованы широкому кругу читателей, интересующихся историей Охотоморья, его богатейшей природой, а также людьми, населяющими этот сказочный уголок нашей Родины.

По мнению метеоролога Веры Ивановой, филлипинские тайфуны при достижении северной части Охотского моря превращаются в обширные циклоны, имеющие обыкновение «залипать» посреди моря и подолгу там находиться. Это мнение полностью подтвердилось. Осмелюсь его дополнить моими скромными наблюдениями:

Как мне показалось, ЛЮБЫЕ зоны аномального давления, с любым знаком склонны к такому «залипанию». На участке маршрута, от о. Байдукова до Магадана почти всегда ветер дул вдоль берега. В хорошую погоду («залип» антициклон) ветер слабый, море «крутится по часовой стрелке». В плохую погоду («залип» циклон) ветер сильный, море «крутится против часовой стрелки». Допускаю, что теория антинаучная (см. заголовок), но на имеющиеся наблюдения она проецируется как родная. На участке маршрута от Байдукова до Магадана, за редким исключением, встречались лишь попутные штили и встречные шторма.

Что касается летнего муссона, — если он и был, то проявлял себя слабо. Возможно, влияние муссона сильнее сказывается не на побережье, а в середине моря. На западном берегу от Аяна до Охотска всегда шла зыбь с запада, т.е. перпендикулярная береговой линии. И не очень-то она меняла направление при любых ветрах. Часто бывало, что при усилении ветра зыбь превращалась в довольно высокую волну, но упорно катилась поперёк ветра. С таким несоответствием направления волны и ветра я столкнулся впервые. Как я себе это представляю, западная зыбь как раз являлась ослабшей ветровой волной порождённой муссоном.

Ещё одно наблюдение: в центральной части Охотки всегда (или почти всегда) шторм. На побережье при этом может быть всё что угодно, включая штиль. Поскольку в середину мы не совались, вывод сделаны только по прогнозам. Изучать я их взялся, когда хотел срезать напрямую с мыса Плоского прямо в Лошадиную, минуя Охотск. На побережье прогноз ничего ужасного не предвещал, зато чуть подальше от берега сильно штормило. Перелистав поочерёдно старые прогнозы я с удивлением обнаружил, что штормило там на протяжении всего нашего маршрута. Вывод был сделан следующий: резать не надо, в обход получится короче.

1. Предыстория

2. Подготовка

3. Команда

4. Заброска и стапель

5. Татарский пролив

6. До мыса Врангеля

7. Шантарские острова

8. Западный берег от Аяна до Охотска

9. Северный берег от Охотска до Магадана

10. Магадан

11. Краткие выводы

12. Заключение

13. Приложения

Записки профессионального охотника

К 104- летию со дня рождения графа Муравьева-Амурского

Трагедия таёжного народа

Расстрел

Фильм про Шантарские острова

Стапель и отплытие

14. Антинаучная теория ветров северной части Охотского моря