Я всерьёз заинтересовался Чукоткой после случайного телефонного разговора в новогоднюю ночь. Андрей, яхтсмен из Петропавловска, рассказал мне о райском месте - побережье Чукотки, где всё лето стоит антициклон и держится хорошая, ясная погода. И так мне это запало в душу, что вернувшись с Каспия в 2019 году, я начал собирать информацию по побережью Чукотки. Из надувастиков там успели побывать Вадим Ракитин на «Негордом» и Андрей Семёнов на «Финвале». Пообщавшись с обоими капитанами, я окончательно утвердился в главном, - чукотской экспедиции «Котоярви» быть! Оставалось лишь определиться с маршрутом путешествия и проработать логистику. Несмотря на то, что населённых пунктов на побережье Берингова моря немало, только три из них подходят для надёжной отправки грузов транспортными компаниями. С юга – Петропавловск, с севера – Певек и посередине - Анадырь. Измерив по карте расстояния, я решил осваивать Чукотку в два этапа: «Чукотка-юг» и «Чукотка-север». В этом повествовании речь пойдёт о первом этапе – «Чукотка-юг», от Петропавловска до Анадыря. Маршрут проходил по двум областям России – Камчатскому краю и Чукотке.

Чтобы избежать нежелательных контактов, я решил начать маршрут из п. Ключи, расположенного на реке Камчатке, в сотне километров от устья. Счастливый случай свёл меня с бесценным человеком по имени Андрей, который занимается организацией туров по Камчатке. Он помог организовать начало нашего путешествия от встречи в аэропорту и получения багажа, до переезда в Ключи.

До Петропавловска было решено добираться двумя группами. Я, Ольга и Артём вылетали «первым эшелоном». Нашей задачей было получить груз в транспортной компании и забрать заказ продуктов из интернет-магазина. Приключения начались с того, что я опоздал на самолёт. Ольга и Артём улетели без меня. К счастью, получилось обменять билет и вылететь на следующий день со второй половиной команды. Ольге и Артёму достались все заботы по получению багажа, с чем они успешно справились.

К вечеру 7 июля мы вышли из Ключей и заночевали на якоре в 15 км от посёлка. Весь следующий день сплавлялись на моторе, и к вечеру 8 июля прибыли в Усть-Камчатск. Погода не радовала, штормило, и мы спрятались в устье небольшого ручья к северу от п. Погодного - одного из районов Усть-Камчатска.

10 июля мы подошли к устью реки и стали готовиться к выходу. Бар, намытый самой крупной рекой Камчатки, представляет серьёзную опасность. Нередко там переворачиваются даже довольно крупные суда, не говоря уже о маломерках. Проходить «устьЯ» (местное словцо, с ударением на последний слог) можно только в полную воду, строго придерживаясь фарватера.

На пристани вдоль рыбозавода стояло несколько буксиров. Рыбаки ждали, когда «откроют устьЯ», т.е. портовые власти дадут команду на выход из реки. Один из капитанов дал мне ключевые точки фарватера и посоветовал выходить по полной воде вместе со всеми, т.е. с 16 до 18. Наконец, устья открыли. Первый буксир пошёл на выход.

Проследив за манёврами рыбаков, мы отправились следом. На море было относительно спокойно, но прибойных волн на баре всё равно было не избежать. Задрав носы, катамаран втыкался в отвесный гребень очередной волны, после чего с сильным ударом проваливался во впадину. К счастью, всё обошлось без потерь.

Утром 12 июля мы пошли дальше на север, в сторону о. Карагинский. К сожалению, я слишком поздно узнал, что на острове действует режим погранзоны, поэтому пропуска оформить не успел. Чтобы не портить карму, высаживать не стали и пошли в Оссору. Решение оказалось правильным, поскольку при первом же общении с пограничниками, они сами предложили оформить пропуска на Карагинский.

Утром 14 июля мы вышли из Оссоры в сторону м. Семёнова. По дороге встретили редкого в этих морях гостя – тихоокеанскую сельдевую акулу. Здоровенная рыбина яростно грызла плавающее на поверхности полено. К счастью, вид наших корпусов не вызвал у неё ни малейшего аппетита. Кроме акулы, нам повстречались киты и косатки.

После неудачной попытки изловить палтуса у м. Семёнова мы отправились на ночёвку в устье реки Гнунваям. В устье обнаружили лодки и отдыхающих в избе рыбаков. Чтобы не мешаться, забрались в реку на километр выше по течению. Делать там особо было нечего, разве что уединиться и переночевать на якоре.

Утром 16 июля мы покинули Карагинский и после суточного перехода вошли в б. Южная Глубокая, расположенную в 35 милях к северу от м. Говен. Раньше в бухте кипела жизнь, были там целых два рыбозавода, посёлок, школа и клуб. После хрущёвской «оттепели» посёлки бросили, и всё пришло в негодность. Лишь одинокие медведи бродят среди деревянных скелетов бывших цехов.

Пахачи похож на все дальневосточные посёлки, пережившие «перестройку». Вдоль берега тянутся руины заброшенных предприятий, ржавые остовы кораблей, облупленные непогодами жилые дома. Среди этой разрухи, новые цеха рыбозаводов, покрытые цветным сайдингом, выглядят как инопланетные станции

Живёт посёлок преимущественно рыбалкой. Вдоль причалов стоят многочисленные буксиры и прорези. Предварительно вычистив участок пляжа от битых бутылок, мы остановились в посёлке и занялись поисками бензина. Бензоколонки в посёлке нет, приходилось рассчитывать на личные запасы жителей. Чудом, удалось выклянчить у рыбаков 90 л. Пока искали бензин, катамаран облюбовала местная детвора.

Погода была не устойчивой, но свежий прогноз погоды давал короткое окно до Кавачи, промежуточной лагуне между Пахачи и мысом Олюторский. Увы, этот прогноз оказался излишне оптимистичным. На выходе нас тормознули погранцы, и на бюрократию был потерян ещё час драгоценного светлого времени. До Кавачи мы должны были дойти к 22-00, что было неплохо. Ночи здесь короткие, видимость сохраняется до 11вечера. Первые 10 миль все шло по плану. Шли против слабого ветра и небольшой волны. Но вопреки прогнозу, ветер стал быстро крепчать. До Кавачи оставалось всего 9 миль, но нам они были уже не по силам. Лодка упёрлась в такой ветер, что стала терять управление. Разумеется, ещё и поднялась волна. Дальше бодаться со стихией было невозможно. Развернулись назад по волне. Куда шкериться? Обратно в Пахачи идти обидно, да и неблизко. Есть там ещё одно село - Апука. Оно тоже стоит в лагуне. Вход с моря - протока с баром на входе. Посмотрел космоснимки и решил, что зайдём. На подходе к протоке увидели судно, заходящее в Апуку. Значит и мы сможем. Так было принято ошибочное решение, которое чуть не привело к катастрофе.

Время было уже 23 часа, сумерки. Что-то мы ещё видели, но расстояния читались с трудом. В отличие от Пахачи, протока в Апуке оказалась полностью перемытой и не соответствующей картам. Вместо захода в протоку, нас просто вынесло на мель с высокой прибойной волной. Последовали несколько сильнейших ударов волной в борт с перехлестом через каюту. Честно говоря, прочность лодки меня удивила. Поняв, что мы идём "не туда", чудом сумели развернуться в море.

Оставался единственный вариант - возвращаться в Пахачи. На переходе пробила полночь. Поздравили Серёгу Асташева с ДР! За два часа долетели по ветру до протоки, и без проблем зашли в лагуну. Это было несложно, учитывая, что у нас уже были два трека, начерченные засветло. Следует добавить, что на протяжении всего перехода шел дождь, от мороси до ливня. Несмотря на "резиновые пОльта" (химзащита), все промокли вдрызг.

Зайдя в лагуну, прошли вглубь на милю, отдали якорь и уселись отмечать боцманский ДР. Водка, гитара и песни до рассвета. Перед началом банкета, запустили на всю катушку новый обогреватель. Эффект превзошёл ожидания! К утру, мы высушили всю одежду. В каюте все было сухое как порох, в салоне высохли куртки на вешалках.

Напротив мыса мы попали в сулой. Катамаран как щепку швыряло на огромных стоячих волнах. Пошёл прилив, и встречное течение сильно замедлило наш ход. Мотор работал на полных оборотах, но скорость иногда снижалась до 1 узла. В воздухе летала морось. С обрывистого берега мыса постоянно падала бора. С огромным трудом мы обогнули Олюторский и повернули на север. И тут нас ждала награда за всё пережитое. С каждой милей погода становилась всё лучше. Волна спала, встречный ветер затих и потеплел, небо прояснилось. Даже не верилось, что всего 2 часа назад мы ожесточённо боролись со стихией. Впереди было ясное небо и спокойное море, а за кормой виднелись смутные очертания Олюторского, покрытого мрачными серыми облаками. Приключений за истёкшие сутки было с избытком.

Мы остановились в первом же удобном месте – бухте Экспедиции. До этой бухты по берегу встречались мелкие лагуны, но входы в них были перемыты штормами. В вершине бухты Экспедиции есть крупная лагуна Южная. При заходе в протоку мы заметили домики рыбацкой делянки и самих рыбаков. Остановились с ними поздороваться и зашли в гости. Путина кончалась, рыбаки «сидели на чемоданах». Со дня на день их должен был забрать корабль. Нас напоили чаем и угостили солёной рыбой.

На 200 миль к северу от мыса Олюторский, берег изрезан многочисленными, живописными заливами и лагунами. На этом участке маршруты мы не торопясь перебирались из бухты в бухту, постепенно продвигаясь на север. Следующей после Экспедиции была бухта Глубокая. По дороге к ней мы попробовали зайти в лагуну в бухте Амаян, но сильное течение из протоки нас туда не пустило.

Севернее м. Прибойный в море стали появляться моржи,- сначала одиночные, потом стайками, дальше их становилось всё больше и больше. Чуть к югу от бухточки Круглая, на берегу расположилось целое лежбище моржей. Опасливо обходя фыркающих клыкастых монстров, мы остановились в Круглой и двумя сменами по берегу сходили на лежбище. Моржи были интересны не только нам. Крупный медведь подбирался к моржам, пока мы его не спугнули.

Это был своего рода «джентльменский клуб». Самок и детёнышей не было, только взрослые самцы. Их кожа, от природы серая, была покрыта многочисленными розовыми шрамами от постоянных ударов бивнями. Наиболее старые самцы были покрыты шрамами полностью, и стали совсем розовыми. За неровную, бугристую кожу местные называют таких моржей «шишкарями». Эти аксакалы явно пользовались особыми привилегиями, занимая наиболее удобные места на лежбище.

Оленей пасёт небольшая бригада. Двое ходят со стадом, остальные отдыхают в избе на берегу лагуны. Олени полудикие, даже своим пастухам не очень-то доверяют. Оба оленевода – чукчи, со славянскими именами. Подтянутые, жизнерадостные и доброжелательные. Служба у них хлопотная. За стадом постоянно ходят медведи, уберечь оленей непросто. Во время чая они периодически вставали и поглядывали в бинокль на растянувшееся стадо. А вскоре попрощались и быстрым шагом пошли за оленями. Ближе к вечеру мы слышали выстрелы.

На берегу, в норах жило множество сусликов-евражек. Они зорко наблюдали за нами, издавая звуки, похожие на чириканье воробьёв. Чуть подальше, на скалах нам встретился выводок черношапочных сурков. Сурки значительно крупнее евражек. Они малочисленны и занесены в Красную книгу Чукотки.

Хатырка – первый чукотский посёлок на нашем пути, с населением чуть больше 300 человек. Небольшие, аккуратные дома на сваях соседствуют с ржавыми обломками техники советских времён. Но в целом, посёлок ухоженный. Новое современное здание школы, клуб, библиотека - всё это было построено при губернаторстве Абрамовича. Экс-губернатору надо отдать должное, - на Чукотке его вспоминают с благодарностью.

В Хатырку мы зашли удачно. Весь посёлок ждал рейсовый вертолёт из Анадыря. Для жителей это событие - настоящий праздник. Ну и мы, конечно в нём решили поучаствовать. К полудню нарядный оранжевый Ми-8 компании «Чукотавиа» сел на вертолётную площадку. На аэродроме собралась чуть не треть посёлка встречающих. Одни прилетели, другие собирались улетать, третьим с оказией передавали посылки.

Наконец, пилоты выпроводили встречающих за шлагбаум и собрались взлетать. Взлёт представлял собой настоящее шоу, которое удалось заснять на видео.
Свора лохматых барбосов улеглась на площадке в тени фюзеляжа. По мере раскрутки винта они начали проявлять некоторое беспокойство. А когда пилот дал тягу, кубарем вылетели из-под вертолёта и бросились наутёк.

Проводив вертолёт, мы вернулись к катамарану и занялись поиском питьевой воды. Нашли её совсем рядом, в новеньком, недавно отстроенном рыбозаводе. Управляющий, которого звали Евгений, пригласил нас на экскурсию в цех. На рыбозаводе чистота и порядок, кругом блестит полированная нержавейка. Евгений оказался моряком. Пользуясь случаем, я расспросил его как надо обходить м. Наварин – самое штормовое место на оставшемся маршруте.

Вечером мы вышли в ночной переход до Мейныпильгыно – следующего посёлка на нашем пути. По размерам и населению он примерно такой же, как Хатырка. И хотя ни в топливе, ни в провизии мы не нуждались, решили туда зайти ради краеведческого музея. Обычно, музейным делом в таких посёлках занимаются увлечённые своей работой люди, и послушать их всегда бывает интересно.

К 11 утра мы зашли в Майну ( так сокращают название местные) и отправились искать музей. Посёлок Майна относительно молодой. Все жилые и административные здания строили одновременно, тоже при Абрамовиче. Планировка улиц прямоугольная, все дома выстроены в линии. Краеведческий музей находится в одном здании со школой искусств. Как такового расписания работы у музея нет. В посёлке живёт смотрительница и внучка основателя музея Евгения. Чтобы попасть в музей надо её найти и договориться об экскурсии.

Всё склеилось очень быстро. Через полтора часа после швартовки мы впятером (Вова остался караулить лодку) уже стояли на крыльце музея и ждали нашего экскурсовода. Как и ожидалось, Евгения оказалась настоящим подвижником музейного дела и прирождённым экскурсоводом. Экспозиция преимущественно этнографическая, рассказывающая о быте, традициях и образе жизни народов Чукотки. Стараниями энтузиастов музейный фонд постоянно пополняется новыми экспонатами. Обойдя залы музея, мы продолжили экскурсию в классах школы искусств. Дети были на каникулах, но в опустевших классах чувствовалась атмосфера творчества.

Ещё один мощный культурный центр Майны – дом культуры. Кукольный театр, библиотека, студия пения и танцев, - это лишь часть проектов, которые реализуются в его стенах. К сожалению, мы лишь мельком успели пообщаться с директором ДК и основателем кукольного театра «Солнечный город» Мариной Никулиной. Дело шло к вечеру, а наутро нам предстояло отправляться в путь. Но Майна осталась в памяти как культурный центр, созданный стараниями одухотворённых и увлечённых своим делом людей.

Под вечер произошла ещё одна интересная встреча. К нам в гости зашла участница проекта «Байкал-Аляска» Юля Даркова, с который мы были заочно знакомы по форуму «под гиком». Юля здесь работала в орнитологической экспедиции РОСИП в качестве волонтёра. Орнитологи обосновались в Майне 20 лет назад, и сделали эту экспедицию ежегодной. Учёных сюда привлекает множество птиц, и в первую очередь редкие исчезающие виды. В центре их внимания находится кулик-лопатень, популяция которого снизилась до критического уровня. Орнитологи ставят на учёт каждое снесённое яйцо, в инкубаторе выводят птенцов и внимательно следят за перемещением птиц.

Утром 30.07 мы вышли на м. Наварин, который считается самым штормовым местом в этой части Берингова моря. К счастью, погода стояла хорошая. Ветер постепенно затихал, а ближе к Наварину и вовсе заштилило. Единственное приключение на пути к мысу – самолёт, пролетевший над нами на очень низкой высоте. Ан-26 с гражданской раскраской явно кого-то искал. Мы помахали экипажу руками, дав понять, что с нами всё в порядке. Попытались связаться на 16-м, но никто не ответил. Мыс огибали за три мили, обходя сулои. Выглядел Наварин мрачно и величественно. Над вершинами гор висели и зловеще покачивались облачка боры.

Утром 31.07 на метеостанцию пришёл медведь. Мы, находясь на противоположном берегу протоки провели удачную фотосессию. Обычно квадрокоптер вечно не готов к полёту, но тут случилось редкое исключение. Вторая удача – медведь нас не причуял, поэтому принял коптер за сумасшедшую чайку и решил её не бояться. Он уверенно подошёл к обломкам сарая и начал сладострастно чесаться о сохранившуюся стойку. От наслаждения у него открылась пасть и потекли слюнки. Грация движений напоминала танцы у пилона. СПА процедуры продолжались не менее пяти минут.

4.08 утром мы покинули замечательную лагуну и пошли дальше. С погодой по-прежнему везло, отличная видимость позволяла любоваться красотами. В Беринговский пополнить запасы топлива и продуктов. Посёлок показался местом мрачным и депрессивным. Вид с моря - сплошная разруха. Пробыли там чуть больше часа и, решив свои проблемы, пошли дальше.

После м. Гинтера и до самого Анадыря тянулись низменные песчаные берега с крупными лагунами. Берега там представляют собой обширные торфяные болота, прорезанными бесчисленными ручьями и речушками. Знакомство с этой мало известной нам местностью решили отложить на утро и заночевали на якоре под м. Гинтера.

Лагуна довольно мелкая, водя солёная. Двигаться можно только по фарватерам рек, которые с трудом нащупываются эхолотом. На входных мысах лагуны встречаются рыбацкие делянки разной степени заброшенности. Что там ловят местные, мы так и не поняли. Наши попытки порыбачить в лагуне успехом не увенчались. Видимо, был не сезон.

Устье реки представляет собой множество торфяных островков, разделённых многочисленными протоками. Островки покрыты плотной тундровой растительностью. Изредка встречаются невысокие кустарники. По островкам можно спокойно ходить без риска провалиться. Рядом со стоянкой нашли заросли спелой морошки

Всего в 7 милях от побережья, оказался настоящий затерянный мир. Ни малейших следов пребывания человека, только дикая природа. Людям передвигаться по заболоченной тундре крайне затруднительно, разве что зимой на оленях или снегоходной технике. Да и делать там особо нечего. Зато зверям и птицам в тех краях раздолье.

Первыми людьми, с которыми мы пообщались в Анадыре - были конечно же пограничники. После соблюдения дежурных формальностей, я спросил у них насчёт места под антистапель. К сожалению, с этим в Анадыре оказалось туго. В итоге, пришлось высадиться на мелко-галечном пляже, который используется для швартовки танковозок, постоянно курсирующих с одного берега лимана на другой. Стоит упомянуть, что Анадырь разделён лиманом на две части. На южном берегу находится основная жилая часть города, а на северном – промзона и аэропорт.

В Анадыре нам предстояло прожить ещё двое суток. Как назло, туда собрался прилететь Мишустин со свитой, поэтому всё съёмное жильё было забронировано на неделю вперёд. Разрешил эту нелёгкую ситуацию Артём. Он задействовал ресурс, который остальным даже в голову не приходил - церковь. В здании епархии Артём познакомился со священником - отцом Стефаном, который оказался энциклопедистом и отличным рассказчиком. На нашу удачу, один из прихожан вместе с семьёй уехал в отпуск и оставил в епархии ключи от своей квартиры, в том числе и для такого случая. В квартире осталась жить замечательная собака Муха, которую надо было выгуливать и кормить. Квартирный вопрос на ближайшие 2 дня был решён.

Председатель РГО, Сертун Владимир Васильевич, оказался таким же, как и мы, любителем путешествий. Он организовал несколько морских экспедиций на байдарах – национальных чукотских лодках из моржовых шкур на деревянных каркасах. РГО на Чукотке активно занимается работой с детьми. 25 лет назад Владимиром Васильевичем создана «Школа странствий», в которой дети наряду со взрослыми участвуют в строительстве байдар (национальных чукотских лодок), создают экологические лагеря, где занимаются изучением и сохранением родной природы. После трагических событий 2017 года на Сямозере, работа «Школы странствий» сильно осложнилась из-за многочисленных запретов спущенных сверху.

14.08. В районе полудня, на попутной танковозке мы перебрались на северный берег лимана, доехали на такси до аэропорта. В аэропорту Угольный тоже было интересно. Двумя сутками раньше туда прибыли два стратегических бомбардировщика Ту-160. Ожидая регистрации мы видели, как эти красавцы взлетели и направились обратно в Энгельс.

Лето в этом регионе – сезон штилей, которые изредка «разбавляются» короткими и довольно мощными штормами. Штили, как правило, были попутными, а шторма встречными. Поэтому большую часть маршрута мы прошли под мотором и в парусно-моторном режиме. Расстраиваться по этому поводу не следует, поскольку принцип «или штиль, или уже не выйдешь» характерен и для соседних регионов в летний период.

Побережье Берингова моря оказалось довольно заселённым. Не будучи фанатами урбан-туризма, мы, тем не менее, заходили в населённые пункты, иногда по необходимости, а иногда и ради интереса. Некоторые посёлки потрясают своей разрухой, но встречаются и относительно ухоженные, например Майна и Хатырка. К сожалению, пока у населения руки в лучшем случае доходят только до строительства нового. Снести бы ещё развалины, и не так было бы за державу обидно. Чукотские посёлки Майна и Хатырка были отстроены практически заново в «золотой век Чукотки», т.е. при губернаторстве Абрамовича. Несколько расстраивает тупо-прямоугольный план застройки, , напоминающий военный городок, эдакие «авеню и стриты». При затраченных средствах, можно было бы сделать и поинтереснее. Нельзя не отдать должного Роману Аркадьевичу, на Чукотке его вспоминают очень тепло. В добродетель олигархов 90-х годов я верю с трудом, но, похоже, экс-губернатор просто оказался умнее многих других.

В посёлках единственное живое производство– рыболовство и всё, что с ним связано. Большая часть мужского населения занимается рыбным промыслом и работает на рыбоперерабатывающих заводах. В разгар путины своих рук не хватает, и со всей страны приезжают сезонные рабочие, существенно увеличивающие население посёлков. Часть местных жителей занята в администрации и коммунальном секторе. Есть и небольшой частный сектор, в основном занимающийся мелкой торговлей. В чукотских сёлах постепенно возрождается оленеводство, и часть местных жителей возвращается к традиционному для Чукотки роду деятельности.

Отдельно стоит рассказать про детей. Глядя на инфантильных и избалованных городских недорослей, уткнувшихся с рождения в смартфоны, неспособных сделать ни шагу без посторонней помощи, невольно начинаешь верить в вырождение человечества. Но это – проблема больших городов. Дети в маленьких дальневосточных посёлках, да и везде в глубинке – последняя надежда России. Они бегают ватагой по улицам, веселятся и хулиганят, играют в нормальные детские игры. Над ребятишками здесь не кудахтает армия детских омбудсменов и докторов педагогических наук, да и у родителей не всегда есть время с ними возиться. Но удивительным образом, дети вырастают самостоятельные, воспитанные и с оптимизмом смотрящие в будущее.

С логистикой в этом регионе всё довольно жёстко, но не безнадёжно. Грузы идут морским путём из Владивостока. Доставка багажа в Анадырь дороже, чем в Петропавловск, пропорционально расстоянию. В отличие от Петропавловска или Магадана, авиабилеты с Чукотки значительно меньше дотируются.

1. Предисловие

2. Команда

3. Заброска в Ключи и стапель

4. УстьЯ, река Столбовая

5. Оссора

6. Остров Карагинский

7. За мысом Говен, Пахачи

8. Апука, навал на мель

9. мыс Олюторский, бухта Экспедиции

10. Бухты Иматра, Глубокая, Натальи

11. Бухта Анастасии

12. Чукотка, лагуна Малэн

13. Хатырка

14. Мейныпильгыно (Майна)

15. Бухта Гавриила, м. Наварин

16. Анадырский залив

17. Анадырь

18. Заключение